Город Люцерн старше самой Швейцарии, название его, как и у ярко-жёлтой люцерны, от слова «свет», но в данном случае потому, что ангел света показал, где строить часовню, — так в 1178 году и зародился город. Часовенный мост через речку почти полностью сгорел в 1993 году, но несколько изображений осталось. Мосты в Люцерне все средневековые, деревянные, с островерхими крышами, а под крышей — треугольные картины, вроде как идёшь по галерее.
Так вот, первое изображение на Часовенном мосту — человек-великан: люцернцы считают, что произошли от великанов. Название вообще-то именем ангела (читай — Люцифера) не ограничивается, свет бесплотен, а здесь говорят, что Люцерн — город привидений, которые частенько прогуливаются по улицам (даже экскурсии есть специальные — охота за призраками). Рассказывают такую историю, как подлинную: похоронили богатую женщину, вор разрыл могилу, чтоб обокрасть, а она встала и вернулась домой.
А на горе Пилатус, возвышающейся над городом, будто бы живёт дракон в окружении гномов. Гора, по местной легенде, потому так названа, что Понтий Пилат, мучаясь раскаяньем, пришёл на эту гору и там умер. Но и другая причина есть городу Света так называться: Люцерн расположился вокруг Люцернского озера, оно же Озеро Четырёх Кантонов, самых первых, из которых образовалась Швейцария. Город ещё и речками прорезан, так что обилие воды, в которой отражается солнце, добавляет света.
Мы идем по Мякинному мосту, который в самом центре Люцерна (хотя, строго говоря, центр — это озеро, а город — его окружность), называется он так потому, что в старину всё делалось при помощи мельниц, и когда мякину разрешили выбрасывать в речку, на радостях так и назвали новый (начало XV века) мост. Он идёт ломаной линией, поскольку тут были болота, пришлось прокладывать дорогу на ощупь. Один борт ниже — чтобы было куда арбалет положить, если кто нападёт. А под потолком — традиционные треугольные картины с мотивом смерти — помни, мол, о ней, хотя на картинах изображены лица реальных людей, жителей города.
Люцернцы — люди немного особые; например, кофе по-люцернски делается так: в кружку кидается мелкая монетка, засыпается кофе так, чтоб покрыть монету, и заливается не водой, а сливовой водкой. Раньше и вовсе — люцернцы держали львов, типа как собачек, в ратуше по сей день сохранилась надпись: «Приходить со львами и выгуливать их в ратуше запрещено». А на витрине сегодняшней аптеки надпись такая: «Ещё не выросла трава, которая помогает от любви».
Люцерн любили многие великие люди: Лев Толстой тут побывал и написал рассказ, художники Врубель и Бенуа набирались «света» (не от здешнего ль Люцифера — Демон?) для своих картин, Уолт Дисней работал тут кочегаром и рисовал паровозики горных поездов, здешнии «специалитет», которые перенес потом на экран; Эйзенштейн, восхитившись изломом моста, сделал такой же в своём фильме, воспроизведя его как мост через волхов, но такое не воспроизведёшь: мосты люцернские — произведения старинного искусства, и ещё украшены по бортам цветами.
Плотина здесь — чтоб сдерживать бурную речку — тоже деревянная, камень здесь отдан суше, а горам — железо. Первый горный поезд был сделан здесь, мы на одном таком поднимались на гору Риги — выглядит, как открытая карета. Вообще, Швейцария — смесь бесконечной, очень яркой и аккуратной зелени и железа. Железные дороги пронизывают страну, сообщение настолько удобное, что можно добраться из любого пункта в любой другой без напряжения, мы так и путешествовали по всей стране. На гору взбирались на поезде, а обратно можно спуститься по подвесной дороге, даже обед или ужин себе в кабинку заказать, а оттуда — на корабле обратно в город. Удобство ещё в том, что можно купить проездной на все виды транспорта, действующий на территории всей страны, — «Swisspass», — как мы и сделали. То есть, не надо думать, где купить билет и сколько он стоит: трамвай, автобус, поезд, корабль — катайся сколько угодно, трафик безлимитный.
Гора Риги для люцернцев почти что священная: на её вершину поднимались королева Виктория, Людвиг Баварский, её воспели Гёте и Марк Твен, поезд Sunrise Express возит сюда в полпятого утра специально, чтобы встречать рассвет. Целых тринадцать отелей на этой не такой уж вместительной горе. А горная железная дорога — и вовсе гордость: первая в Европе, и паровозики «диснеевские», старинные, как игрушечные. На машине сюда не приедешь. Не случайно в Люцерне находится Музей транспорта (www. verkehrshaus. ch), самый посещаемый музей в Швейцарии. Звучит скучновато, я даже сперва не хотела туда идти, но потом пожалела, что времени было всего часа три, а там хочется пробыть день целиком.
Кроме пресловутых горных паровозов, в том числе и снегоуборочных, которых люцернцы изобрели четыре вида для своих четырёх гор (в зависимости от крутизны склона — для каждого особый механизм) — все виды передвижения, от автомобилей до космических кораблей, и всюду интерактив: можно поуправлять самолётом, испытать невесомость, пройти тест на зрение, увидеть воочию изменения реакций водителя, когда он выпьет. Тут есть планетарий и зал машинерии СМИ, где каждый желающий может создать собственную газету, напечатать её и унести домой, может записать теле- или радиопередачу, посмотреть её и получить запись на память. Есть люди, которые уверены, что смогли бы, если б их пустили на порог. И вот как раз пускают — хоть каждый день. Если получится — можно идти с готовым материалом наниматься на работу. Всё — за один входной билет: 24 швейцарских франка взрослым, 10 — школьникам, а вот люцернским школьникам и клиентам райффайзенбанка (почему-то) — бесплатно.
Можно посмотреть, как строили Сен-Готардский туннель (это такой аттракцион, я не успела), походить по карте Швейцарии с табуреткой-лупой. Смотришь сверху: просто карта, а когда ходишь — виден каждый дом. Так и со всем, вообще-то: со стороны — сплошные условные обозначения, окажешься внутри — и всё оживает. В Люцерне ещё и особое представление о патриотизме. Главной достопримечательностью города люцернцы считают памятник швейцарским солдатам, погибшим за французскую корону — только солдаты невоюющей страны могут сражаться в качестве «приглашенных специалистов». Это они воевали с якобинцами, потому что тамошняя национальная гвардия перешла на сторону революционеров. Им ещё и памятник на родине — высеченный в скале девятиметровый лев, внизу — имена погибших.
Споры по поводу памятника шли долго: одни говорили, что люцернские солдаты стреляли во французский народ, другие — что они защищали короля, государство. Погибли все до единого. Рядом с памятником — Зеркальный Лабиринт: куда ни пойдёшь — везде видишь себя самого; это придумано специально для нарциссов, счастье — найдя выход, увидеть что-то, кроме себя. Ну и тот же дух света-отражений-преломлений, который — суть Люцерна.
Мы жили в самом роскошном отеле города, пятизвёздочном Palace. К номеру ещё прилагается новенький Ягуар, покататься. И романтический ужин на террасе. И, конечно, не хотелось уезжать, разве что любимая авиакомпания Swiss утешила вкусным ужином и бизнес-классом (такая придумка: билет туда — экономом, обратно — бизнесом, прилетаешь в Женеву — улетаешь из Цюриха или наоборот, цена та же). В Городе Света — почти городе Солнца — и один русский олигарх не преминул купить себе замок на горе, открывает там новый отель с рестораном, откуда весь Люцерн как на ладони или как на напольной карте в музее транспорта.
Фото: Александр Тягны-Рядно
